Через пару лет, вернувшись в Псков, где жили мои родители, я продолжил обучение музыке. Очень хорошо помню моего преподавателя А.В.Чернявского, который до сих пор там живет и работает. Он дал мне неплохую техническую базу и нацелил стать профессиональным музыкантом. Помню, что я с удовольствием тогда посещал музыкальную школу и просто ненавидел общеобразовательную – не хватало времени на нее. Последняя, как мне тогда казалось, отнимала кучу времени и мешала заниматься любимым делом. Летом 1990 года я приехал на каникулы к бабушке на Украину и, неожиданно для самого себя, попал на консультацию-прослушивание в Одесское музыкальное училище к Д.В. Покрасу. Все та же мамина знакомая (прямо-таки, крестная мама) предложила свозить меня в Одессу на прослушивание к ее давнему знакомому, который преподавал в Одесском музыкальном училище. Но к нему лично я не попал, а сразу к заведующему отделом струнных инструментов, Дмитрию Покрасу, который впоследствии сыграл решающую роль в моем становлении как музыканта. Он стал моим любимым преподавателем в училище и консерватории, который фактически вложил в меня всю душу.
А тогда, после консультации, он предложил мне поступать к нему в училище. До вступительных экзаменов оставался месяц. Тогда я это не планировал, так как еще даже не доучился один год в музыкальной школе. Но тем не менее принял его предложение, о чем никогда позже не жалел. Д.Покрас был самым лучшим в училище: великолепный скрипач, действительно талантливый педагог и очень кoлоритная личность! Как настоящему одесситу, юмора ему было не занимать. Он принимал активное участие и в моей судьбе, и в моем взрослении, и в моем музыкальном развитии. Несколько лет подряд он был моим “вторым папой”. Все из того, о чем мы с ним говорили, четко помню до сих пор! Я тянулся к нему. Сейчас он работает в Аргентине. Мы все еще общаемся. Одесса начала 90-х была все еще своеобразным и самобытным городом. К тому времени не вся интеллигенция успела уехать, и в училище безраздельно господствовала здоровая атмосфера творческой конкуренции. Ребята проводили по 6-7 часов с инструментами в руках, помимо остальных лекций, и свято верили в свое профессиональное будущее. Время, правда, было очень тяжелое и неопределенное. После развала Союза царил хаос и нищета. Продуктов питания в магазинах не было, денег у подавляющего большинства людей – тоже.
Денежная реформа превратила советские рубли в украинские купоны, которые не только ничего не стоили, но и просто расползались в руках из-за того, что были сделаны из ужасной бумаги. Из-за дикой инфляции все стоило десятки и сотни тысяч. Это трудное и мрачное время я никогда не забуду! Может быть, еще и потому, что тяжелое экономическое положение на Украине совпало с непростой ситуацией в нашей семье. Отец как раз в тот момент добровольно решил уволиться из армии и переехать вместе с мамой из России в Украину. Мы оказались гражданами разных стран. Разрешения на работу не было, квартиры в Одессе – тоже. Помочь мне тогда, при всем желании, родители не могли. Отец еще оставался какое-то время в России, мама уже переехала к бабушке в Одесскую область.
Мне же первый год учебы в Одесском музыкальном училище пришлось жить в общежитии, вчетвером с другими студентами: другого выхода не было, так как ездить из Б-Днестровского в Одессу на занятия было невозможно (около 100 км). Жить такой компанией, два баяниста, скрипач и альтист, в одной комнате было весело, но уединиться и отдохнуть – практически невозможно. Наша комната была перегорожена шкафом, за ним была моя кровать. Я просыпался под звук баяна, а засыпал под шепот и мурлыканье девушек, которые частенько захаживали в гости к одному студенту нашей комнаты. На второй год учебы в училище мой преподаватель за символическую оплату любезно сдал мне свою вторую квартиру на окраине Одессы. Мои родители к тому времени уже переехали на Украину, и мы около четырех лет очень уютно жили в четырехкомнатной квартире.